| | Глупый верблюжонок убежал в степь. Пока сыт был и солнце грело, он прыгал и весело кричал:
— Крхммс — хх!.. Но когда солнце скрылось и-он захотел есть, грустно стало. А как волки в кустах завыли «У-у-у-у!», страшно стало верблюжонку, и он заплакал. Бегает в темноте, слезы роняет на землю, а кричать сильно боится, волки услышат — съедят.
Волки на ветру чуют запах верблюжонка и на все голоса перекликаются:
— Вкусное мя-я-со! Молочный верблюжонок!
Не жалея своих тонких ног, бегал верблюжонок, спасаясь от волков. Эта страшная ночь показалась верблюжонку длиннее всей прожитой жизни.
Но вот наступило утро, и солнце снова взошло. Убежали волки и спрятались в овраге. Обрадовался верблюжонок солнцу. Крик верблюжонка услышали в юртах, и два человека прибежали к нему. Верблюжонок увидел людей и бросился к ним со всех ног. К одному приласкается, к другому бросится — радости нет конца.
— Это мой верблюжонок!—сказал один.
— Нет, мой. Видишь, он ко мне подбежал,— перебил второй.
Заспорили тут два человека о глупом верблюжонке. Тогда решили идти к судье, о мудрости которого говорили по всей степи.
Едыге — так звали этого судью — выслушал их спор и сказал:
— Приведите ваших верблюдиц.
Когда хозяева пригнали верблюдиц, Едыге спрятался за кучу кизяка и завыл волком. Верблюдицы подняли головы, а верблюжонок закричал. На крик верблюжонка из стада выбежала верблюдица и стала облизывать его. А другие верблюдицы с места не сошли. Верблюжонок жадно стал сосать материнское молоко.
Едыге подозвал хозяина верблюдицы и сказал:
— Ну, теперь веди верблюдицу домой.
Хозяин повел верблюдицу. Сытый верблюжонок, ласкаясь, побежал рядом с матерью.
— А ты злой хозяин,— сказал Едыге второму челове-ку,— Чье бы молоко стал сосать этот верблюжонок у тебя? Иди домой и помни, что жадность — преддверие всякого зла. |
