| С этими словами пастушок поднял правую руку и пошел от жигитов прочь. Те переглянулись, пожали плечами — ничего не понимают... Потом сын визиря говорит:
— Смотри, вон и ворона летит с той стороны, куда пошел мальчик, значит там поблизости есть жилье. Поехали!
Только кони жигитов сделали по шагу, как их откуда ни возьмись окружило стадо ревущих быков. Вот-вот на рога подденут — разнесут в клочья. Больше всех ярится самый рогастый... Вспомнил тут сын хана совет бабы-яги, швырнул под ноги быку тысячу дилла. Ойбай-ау! Шкура с быка спала, и вышла из нее старуха! Она с жадностью схватила золото.
— Эй, жигиты! Я знаю, чего вы хотите. Если вам нужна красавица Малхуан, подходите поближе!— кричит ведьма.
Подъехали к ней друзья.
— Один из вас,— говорит старуха,— должен несколько дней учиться у меня колдовству. Усвоив урок, он пойдет к Малхуан.
Долго советовались юноши, кому из них обучаться колдовству и первому идти к красавице. Потом сговорились, что пойдет сын визиря — ему безопаснее первому увидеть ослепительную красоту девушки.
Поучился сын визиря три дня у колдуньи — отправился во дворец давать урок... Малхуан была не только красива, но и догадлива. Юноша робко переступил порог, еще застенчивее поднял на красавицу глаза. Малхуан поняла: не без умысла пришел жигит! Немедля дважды ударила она его по щекам, и сын визиря, оглушенный, упал без сознания. Внимательно рассмотрела Малхуан юношу — и благородство черт его, и красота смягчили сердце хозяйки. Привела она жигита в чувство, спросила:
— Кто ты и зачем пришел? Да не пытайся хитрить! Рассказал сын визиря красавице все как есть. Задумалась она, потом и говорит:
— Мне по нраву ваши храбрость и отвага. И если сын хана так же хорош собой, как и отважен, я готова назвать его своим суженым. Только вот горе: еще раньше вас прибыл в нашу страну могущественный калмыцкий хан. Он был храбрым и мужественным в пути, но стар и немил мне. Он пригрозил, что если я откажусь стать его женой, он разорит и уничтожит страну моего отца. Что делать? Я дала согласие быть женой хана. Уже закончился свадебный той, три дня идут молодежные игры. На завтра назначен день моего отъезда в чужую страну... Вы с хановичем подоспели вовремя и теперь спасите меня. Век я этого не забуду, не зря говорят: добро и зерно одинаковы — что посеешь, то и пожнешь...
Вы с сыном хана спрячьтесь в могильном склепе моего деда. Завтра, как буду проезжать мимо, попрошусь у хана проститься перед дальней дорогой с прахом покойного. Он не может не разрешить. В склепе один из вас должен быстро переодеться в мое платье и ехать с ханом вместо меня. Аллах всемилостив, он поможет смельчаку возвратиться домой.
Назавтра так все и сделали. Вместо Малхуан отправился с ханом в его страну сын визиря. Он сидел рядом с владыкой в платье Малхуан, опустив свои длинные ресницы. Старый жених ничего не понял.
В своей стране хан устроил богатый свадебный той со скачками. Радовался старик: после тоя молодая жена будет жить вместе с ним!
Но Малхуан — сын визиря — сказала хану после тоя нежным голоском:
— Господин мой, вы сорок дней не должны подходить ко мне. Исполните мое желание — клянусь любить вас до конца своей жизни. Не исполните — худо нам будет обоим,
Хан согласился. А надо сказать, что во время скачек «невеста» подружилась с сестрой хана Еркежан. Понравилась красавица сыну визиря, и решил жигит выкрасть ее.
— Еркежан,— обратился он как-то к девушке все тем же притворным голоском,— возьми у брата двух тулпаров, поучи меня верховой езде. — Еркежан так и сделала. Очень удивилась она, когда ее невестка с ловкостью лихого наездника помчалась за барханы. Еле догнала Еркежан «подругу». Еще больше удивилась девушка, когда вместо мнимой Малхуан перед нею предстал стройный юноша во всех воинских доспехах. Надо вам сознаться: Еркежан и раньше иногда казалось, что любит она так горячо не свою подругу,
а нареченного... Потому что видела в невестке много мужского, когда они оставались наедине... Как обрадовалась этой перемене Еркежан! А она-то, бедняжка, уже готовилась подчиниться власти своего брата, который просватал ее за такого же старика, как и сам.
Приехали Еркежан и сын визиря к дому Малхуан и сына хана, и все четверо зажили там счастливо. Малхуан заколдовала вход и окна дома. Он казался снаружи гладким куполом, и никто чужой теперь не мог войти в него.
В стране калмыков поднялся великий переполох: исчезли невеста хана и сестра! Люди хана шныряли по всей стране, как голодные волки,— беглянок и след простыл. Разыскал хан старую колдунью, падкую на золото. Дал ей денег, да мало, потому что сам по жадности мог поспорить с любой ведьмой. Колдунья указала дом беглецов, но больше помогать скряге не стала. Подъехал хан к этому дому, смотрит: ни окон, ни дверей — стоит какой-то купол. Рассердился он на колдунью, решил больше с нею не связываться, возвратился домой. А старуха захотела получить подачку и с другой стороны. Открыла она купол и сказала беглецам:
— Дети мои, теперь вы свободны, идите, куда хотите. Опасность вам не грозит. Мне же полагается от вас суюн-ши — подарок за радостную весть. — Дал сын хана много золота старухе. Добром проводила колдунья молодых.
Ехали они ехали, добрались до студеного ручья. Здесь под сенью деревьев и разбили шатры, прилегли отдохнуть. Крепко уснули все, кроме сына визиря. Тревожные мысли разгоняли его сон. И надо же было случиться такому, что как раз над ним сели две вороны, и говорит одна другой по-человечьи:
— Пай-пай! Как красив сын хана! Но как коротка
жизнь его!
— Почему? — удивилась другая.
— Разве ты не знаешь? Его отец поклялся прахом своих предков завладеть красавицей Малхуан еще до ее рождения. Теперь услышал старик, что едут молодые: день не ест, ночь не спит — все думает, как избавиться от сына. Хан осыпал любимого тулпара наследника ядом и высылает его навстречу путникам. Если кто проговорится об этом,— тут же прокаркала ворона,— пусть по колено превратится в черный уголь. |